Лежу, пылюсь я в уголке,
На полке грустно, страшно мне.
Взгляни ты хоть одним глазком,
Вдруг разобьюсь с одним броском.
На мне появилось много пыли,
Давно не жаждал я вашей любви.
Глаза в слезах, листья опали,
Сравнюсь теперь я только с палью.
И в этот хмурый вечер осени,
Уйти меня вы все попросите.
Зачем вам старый я, дергунчик,
Ведь есть других игрушек куча.
Смирился, старость у дверей,
Прошло не мало январей.
Я мертв, но также вам был верен,
Мир, полный злостных лицемеров.
Вам нужен только лучший клоун,
А я-лишь тряпка, весом в стоун.

я разбилась, я стекло,
я всего лишь барахло.
соберешь меня назад?
все равно никто не рад.
остаться так?
кругом бардак.
собираешь те осколки,
мысли все твои примолкли.
в мусорном ведре в крови,
частички маленькой вдовы,
детишки её в твоей плоти,
пока и ты, и я в разводе.
пытался прошлое стереть,
но теперь можешь лицезреть,
как не дождался, а сразу убрал
частички моих малых зеркал.
теперь они сгниют в тебе,
крест поставлен на судьбе.
ведь можно было их просто смести,
возможность эту ты упустил,
решил вручную соринки собрать,
не думал, что дети отомстят за свою мать.

мысли смялись во множество хлама,
уродливы на спине моей шрамы,
болят, словно кошка когтями прошлась,
жизнь за меня по новой взялась.
чувства в гробу похоронены прежде,
чем я расплываюсь надеждами, между
сном и реальностью выбор тяжёл,
грёзы навечно- священный посол.
бьётся сквозь прослойку кожи,
разъедает он мне мозги,
выгорание, похоже,
бьёт больнее, чем розги.

поржавели иконы, фундамент разрушен,
вокруг лишь блуд человеческих душ.
снизойдет сверху господ, воскликнет тогда,
о том, как вином стала вода,
и о том, как их злостные, бледные лица,
должны были слушать его и поститься,
о том, что на божьем суде параклит
люд злой и неверный не защитит.
Окна разбиты, страх у ребят,
они все похожи на малых ягнят,
перекрестились, взглянули наверх,
с тех пор искупают каждый свой грех.

гложит мою кожу ложью
твой разум, избегая волю божью.
от страха ты сломал наперсный крест,
попала вновь я в твой арест.
язык озлоблен, мямлит строго,
спасенья просит он у Бога,
мокры, дрожат мои ресницы,
хочу расставить я границы.
слеза, другая покатились,
надежды снова появились.
блестят, сверкают витражи,
и люди все вокруг чужи.
им наплевать на скорбь,
хоть сам себя угробь.
в обломках пальцы дрожь хранят,
но продолжаю я обряд,
чтобы изгнать тебя.

умереть с тобой во тьме-
вот, что нужно было мне.
вознестись на небо с трелью,
покинуть землю, к сожалению.
расправить плечи и идти,
почти до крайности взойти,
взглянуть назад, засомневаться,
мы будем вечностью караться,
за преступления, грехи,
о, как же были мы плохи.
в крови крестила нас природа,
и нам важней всего свобода,
я отвернусь, иду в полёт,
пока судьба нас не убьёт.